Тут стоит сказать, что найти нас, если мы сами того не хотели, было невозможно. Драконы наложили на нашу поляну хренову тучу отводящих глаз заклинаний и усилили их накинутым мороком. Любой, кто приближался к лагерю, видел густой лес, и все мысли сунуться в чащобу моментально вылетали из головы. Для того чтобы нас обнаружить, я должна была дать разрешение. Пока таким пропуском из деревенских владели: староста, его сын и кухарка. Орку я косвенно дала право на пересечение границы через мага, Зорро — через их старшего, Федор прилетел в составе нашей мобильной бригады, Таисью пригласила сама, ну а Норкс получил доступ через Ырка. Больше к нам никто не мог попасть.

Правда, на нечисть и нежить это правило не распространялось, они прекрасно видели сквозь иллюзии, но нам хватало и того, что люди не проявляли повышенного интереса. Еще я подстраховалась и попросила крылатых друзей наложить на всех деревенских запрет делиться информацией о нас. Проще говоря, как бы они ни хотели, не могли никому о нас рассказать. Язык в буквальном смысле отнимался, и они забывали, что желали поведать миру.

Естественно, после применения подобных средств безопасности возникает вопрос, кто тут такой прыткий и пытается незаконно просочиться на режимный объект? По моему приказу нарушитель был распакован, и передо мной оказался мерзкий, лысый, вонючий, зеленокожий коротышка, щедро покрытый бородавками и скалящийся на меня зубами в три ряда.

«Е-мое, да это гоблин-с», — скрючил кисляк мозг и почему-то прокрутил кадры с Горлумом.

В отличие от героя Толкиена, этот субъект оказался потолще да погаже. На нем были кожаные штаны, все тело покрывали узоры странных татуировок, а на шее болталась куча ожерелий, делающих его похожим на безумного папуаса. Только головного убора из тростника не хватало и кольца в носу, как у быка-производителя. Окинув нас глумливым взглядом, он задержался на Плюшке и, гнусно усмехнувшись, присвистнул:

— Вот это сиськи!

Если он думал, что девушка покраснеет и убежит в слезах, то его ждал большой облом. Неспешной походкой она подплыла к мерзавцу, качнула возле его носа бюстом и, пропев:

— Да, есть чем потресть! Только тебе, ничтожество, не то что потрогать, даже облизнуться не дам, — и под наши бурные аплодисменты вмазала ему под глаз.

— Жрица Мортуна, — благоговейно прошептал гоблин, как только смог подняться, и уставился на амазонку влюбленными глазами. (Сам Мортун [1] был категорически не согласен с таким спонсорством).

— Гы, кажись, наша подруга только что нашла себе воздыхателя, — видя такое дело, заржал Альфонс.

И его поддержала Заумная:

— Учитесь, девушки, как одним ударом привораживать поклонников!

Про себя мне с гордостью подумалось: «Моя школа, только я бы еще между ног добавила для закрепления пройденного материала».

Девушка смеялась вместе с нами и наигранно смущалась:

— Не надо завидовать чужому счастью. Сейчас мы спросим недомерка, где еще такие клопы водятся, и тогда все приобретете по карманно-комнатному спутнику жизни.

На наш гогот материализовался дядя Федор. Углядев пленника, потирающего фингал, он, радостно сверкнув клыками, предложил немедленно обучить демиурчиков технике ведения допроса. Кровопийца круто развернулся на каблуках, метнулся к своему шатру и через мгновение приволок сундучок с набором для выбивания признательных показаний. С ним в корне не согласилась Таисья. Наш комендант была приверженцем старого доброго удара кулаком под дых, а не изящного сдирания кожи с живого. Их спор на повышенных тонах привлек Зорро. Убийца задумчиво окинул взглядом предмет разногласий и предложил не тратить время, а просто слегка поджарить соглядатая. Началась перебранка. Свою лепту внесли Гламурчик, предложивший опробовать зелье правды, и Цветочек, рекомендовавшая пригласить Норкса и взломать разум упыря магией. И с этими садистами я практически делила кров и пищу!

Гоблин, услышав, что в ближайшее время ему грозит, поменял цвет на серый, но продолжил отчаянно храбриться. А когда Сосискин мило предложил не зверствовать, а всего лишь отгрызть гычу, крепкий орешек заметно занервничал. Интересно, вот почему все думают, что гыча — это то, что находится между ног? Поэтому, когда я ласково попросила рассказать, что он тут забыл, вонючка начал развешивать мне лапшу на уши.

Захлебываясь словами, поганец начал лепетать, что увидел ребят в лесу и решил проследить за ними, а ночью прошерстить лагерь. Проще говоря, оно решило, что может нас ограбить. Он так убедительно расписывал свои воровские таланты и преступные намерения, что я сразу поняла — врет. Причем нагло. Нет, если бы я грешила верхоглядством и только пролистала материалы, которые мне предоставил Дракон, то поверила бы ему. Но я давно уже научилась вдумчиво изучать компромат, а в разделе про гоблинов, помимо сведений об их наглости, продажности, беспринципности и прочих «достоинствах», черным по белому было написано: «Способны сливаться с окружающей местностью так, что их невозможно найти». Так что недоговаривал огрызок, ой как недоговаривал. Фиг бы он дал себя засечь, если бы ему не требовалось попасть внутрь. А то, что обошел заклинание драконов, — тут и к доктору ходить не надо.

«Хорош миндальничать, давай уже поиграем в гестапо», — направило мысли в нужное русло желание докопаться до правды.

Моя душенька не стала ломаться, сами понимаете: на войне как на войне, и попросила Крыса принести из сарайчика бензопилу. Ну ничего не могу с собой поделать, тяготею к спецэффектам. Я завела агрегат и с самым зверским выражением лица начала громко прикидывать, какую часть тела отрежу первой. Арестант явно не был знаком с Зоей Космодемьянской и раскололся, стоило мне поднести пилу поближе к его шее.

Гоблин-с и его друг, имя которого он упорно замалчивал, были «черными археологами», специализирующимися на поиске редких компонентов для магических зелий и амулетов. Дела у парочки в последнее время шли не очень: слишком активизировались Всадники ночи и прочие приспешники зла, и шастать по городам и весям сделалось весьма опасно. Подтверждением этого стала последняя поездка, в которой их здорово потрепали колдуны, когда они пытались стырить манускрипт, жутко нужный для проведения черных ритуалов.

С трудом попав в столицу королевства, заметно потрепанные ловцы удачи первым делом пошли к Лунтику — сбыть с трудом добытое яйцо какой-то птички. Придя в лавку артефактора, они испытали настоящий шок. Во-первых, их просто послали и попросили больше не таскать сюда всякий хлам, во-вторых, они узрели повысившиеся цены, а в-третьих, оценили значительное расширение ассортимента. На изменение стоимости артефактов им было плевать, они к такому давно привыкли. А вот такой факт, как появление новых, стократно улучшивших свойства амулетов и отказ от их услуг, не мог остаться без внимания. Дело в том, что создание нового волшебного девайса требует не только времени, но и ингредиентов, которых магам катастрофически не хватает. Никто не хотел использовать для экспериментов с трудом добытое. А уж чтобы кто-то из магов отказался принимать редкости — это было чем-то вопиющим.

Естественно, встал вопрос, откуда дровишки? Доморощенные Индианы Джонсы решили выследить тех, кто сбывает старому пройдохе необходимые для его работы компоненты, оставляя их без куска хлеба. Надо сказать, таких делаш была целая куча, уж больно всем хотелось засечь счастливчиков, напавших на золотоносную жилу. Конкуренты и два веселых гуся дневали и ночевали возле магазина. В скором времени выяснилось, что старик периодически вывешивает на дверь табличку с непонятными символами, а через пару дней выкладывает новый товар. Но вот незадача, обнаружить, каким образом передаются материалы, никому и не удавалось.

Дошло до того, что конкуренты объединили капиталы и наняли мага, чтобы тот отследил, кто, а главное, как проносит мимо их кордонов товар Лунарию. Как только на дверях лавки был вывешен тайный знак, приглашенный специалист опутал весь магазин следящими заклинаниями, поставил хитрую сигнализацию, расставил магические ловушки и честно отсидел вместе со всеми три дня в засаде. Результатов такое бдение не принесло. Порталы не открывались, демоны не призывались, боги лавку не посещали, торговля шла оживленно, но с вполне рядовыми обывателями, а магический фон хоть и колебался, но в пределах нормы, что говорило только об одном — артефактор просто работает в кабинете.